Леван Васадзе: Когда мифа об инфляции недостаточно, либералы придумывают новый

Вернуться в Кишинев второй раз за год – большая честь и удовольствие. Спасибо за этот «молдавский год» президенту Игорю Додону и моему дорогому другу Юрию Рошке!

Сегодня мы собрались здесь для осмысления экономики - одного из 7 элементов того, что я назвал «Утвердительным нарративом Традиции».

Очевидно, это сделают лучше профессиональные экономисты и ученые – из тех, кто понял, что либеральная экономическая наука в основном пропитана ложью. Конечно, это пока еще редкий тип экономистов, но полагаю, что чем больше доказательств искусственно спланированного мирового кризиса, тем больше ученых будут присоединяться к нашей беседе. А пока все мы должны участвовать в обсуждении.

Не будучи экономистом, но будучи профессиональным бизнесменом в сфере корпоративных финансов и стратегии, со степенью магистра в США и почти четвертью века практики в бизнес-сфере, возможно, сегодня я смогу внести свой вклад как человек дела. И пока я пытаюсь сделать это, заранее прошу прощения за ненаучную терминологию и инструменты.

Возможно, самый интригующий вопрос в начале нашего поиска, который мы должны задать сами себе: когда и где каждый из нас обнаружил в предложенной либеральной экономической парадигме нечто фундаментально ошибочное. Начиная с эры провалившегося экономического марксизма и расцвета экономического либерализма, было не так уж просто прийти к этому выводу.

Лично для меня ошибочность этой стратегии стала очевидной с последнего кризиса 2008 года, когда я понял, что накопилось слишком много доказательств, подтверждающих мои догадки о том, что бедность и замедление экономического развития постсоветских стран были искусственными.

Традиционная школа мысли утверждает, что это естественный процесс, который идет наряду с преобразованием постсоветской экономики в капиталистическую. Однако пример Китая показывает противоположное: вам необязательно полностью подчиняться капитализму, чтобы иметь крупнейшую экономику в мире, которая за последние 30 лет выросла в 10 раз.

Другой аргумент пропаганды того, почему постсоветские страны являются бедными и неустойчивыми, - коррупция. Однако коррупция есть везде, это и многомиллиардная официальная лобби-индустрия Вашингтона, и бюрократическая машина Брюсселя (которая, пожалуй, проявила себя ярче всех). Вышеупомянутый Китай публично казнит коррупционеров каждый год, тем самым признавая проблему коррупции, но будучи при этом экономически успешным.

Третий аргумент, который используется реже, объясняет замедленный рост наших экономических систем печально известным вопросом о правах человека. Однако я верю, что коты и собаки наслаждаются правами человека на постсоветском пространстве больше, чем люди в некоторых странах, являющихся союзниками Запада по всему миру – но это не мешает им быть богатыми и заручаться экономической поддержкой Запада.

Следовательно, кто-то (в том числе я) может сказать, что усиление скептицизма в отношении справедливости и свободы западной либеральной экономической парадигмы началось с воплощения суровой реальности: на территориях побежденного геополитического лагеря победители сделали нас бедными намеренно.

Эту школу мысли часто выставляют как уничижительную «теорию заговора» и высмеивают. Нам говорят - никто не хочет, чтобы мы были бедными, и чем мы богаче, тем лучше для всех, кто хочет продавать свои товары и услуги нам. Правда, если задача геополитического господства и подчинения выполнена. Однако пока сама Россия разобщена, задача остается во многом незавершенной, и следовательно, искусственно спровоцированная бедность постсоветских стран, которая позволяет проще манипулировать и регулировать, вполне логична.

Как искусственным путем спровоцировали эту бедность?

Начнем с конституций, написанных западными советниками для всех постсоветских государств.

Самая ошеломляющая особенность этих стран (речь идет о России, Украине, Грузии, Молдове и странах Балтии) – то, что их центральные банки не несут ответственность перед своими правительствами или любыми другими государственными структурами.

На самом деле мы понимаем, что все они – неофициальные сателлиты американской системы ФРС, которая, в свою очередь, не принадлежит американскому государству, и скорее служит его частным владельцам и имеет монополию на печать доллара.

Эти национальные центральные банки, несмотря на проявление враждебности в постсоветских странах, проводят двойную стратегию, которую можно кратко описать в двух пунктах:

• 1) Заоблачно высокие ставки
• 2) Плачевно малые денежные массы

Заявляют при этом, что оба догмата основаны на работах Милтона Фридмана и его концепте монетаризма. Однако даже это ложь, поскольку если мы внимательнее рассмотрим работы Фридмана, мы заметим, что он не связывает линейную функцию и даже неизбежную зависимость от инфляционных рисков с этими двумя пунктами. Фридман пишет, что эти два фактора могут иметь негативное последствие в виде инфляции с задержкой в 4-5 месяцев в развитых экономиках, а еще дольше – в развивающихся странах, таким образом, на нас это практически не возымеет эффекта.

Давайте посмотрим на нашу действительность. Пока на Западе последние 10-15 лет были рекордно низкие ставки (0-1%), за тот же период постсоветские страны страдают от крайне высоких ставок (7-10%).

Когда мифа об инфляции недостаточно, либеральная пропаганда находит прибежище в другом аргументе: потребности в привлечении инвесторов через местные высокие процентные ставки ЦБ. Между тем, в случае России, например, по официальным данным отток капитала составил около 2 трлн долларов с момента развала СССР – бесконечно больше, чем прямые иностранные инвестиции за тот же период времени.

Теперь давайте посмотрим на денежную массу, рассчитанную через различные экономические коэффициенты, такие как М1, М2 или М3. В зависимости от параметра и от страны, в развитых государствах эти коэффициенты составляют от 100% до 200% от ВВП, тогда как в постсоветских странах средний диапазон – 20-40%.

Таким образом, деньги не только очень дорогие, но их еще и недостаточно. Искусственность ситуации прикрывается также псевдоопасениями по поводу инфляции.

Не говоря уже о том, что даже несмотря на все эти меры, инфляция в постсоветских странах однозначно превысила показатели западных соседей.

В теории никто не отрицает подобную корреляцию, но требуются уточнения.

Оглядываясь на нашу постсоветскую историю, мы можем сказать, что, возможно, недолгие годы гиперинфляции в странах бывшего СССР, с управляемыми тогда МВФ и подконтрольными Госдепу местными правительствами, были первым актом двухэтапной манипуляции, нацеленной на закрепление кейса для последующей вредоносной денежно-кредитной политики. Население стран постсоветского пространства вспоминает 90-е с таким ужасом, что готовы выдержать новую вредоносную денежно-кредитную политику, опасаясь возвращения прошлого.

Учитывая вышесказанное и размышляя об альтернативе постлиберальной парадигме, мы должны задать себе следующий вопрос: возможно, если либеральную экономическую парадигму оставить действительно свободной, она на самом деле окажется продуктивной, и мы не должны интересоваться ничем, кроме как освобождением ее от гегемонии ФРС?

На мой взгляд, это было бы ложной стратегией – по той простой причине, что наивная надежда на захват либеральной структуры у ее создателей и эффективное использование без них кажется абсурдной по определению.

Таким образом, необходимо избавиться как от ложных концептов фашизма и марксизма, так и от либерализма – не стоит заново изобретать колесо, когда нам это не нужно.

Следовательно, вот следующие ключевые проблемы, которые мы должны решить в постлиберальной экономической гармонии.

Ограничения во времени не позволяют долгое обсуждение «за» и «против» каждой из них. Поэтому выскажу свои предварительные суждения по предмету, признавая при этом, что не приехал с готовым мнением – любой из нас должен оставаться открытым и гибким в этой новой дискуссии.

• Вопрос 1: Должна ли быть частная собственность в постлиберальной экономической гармонии? (далее – ПЛЭГ)

Ответ 1: Безусловно, да, иначе мы рискуем повторить трагедию марксизма.

• Вопрос 2: Должна ли быть частная собственность в каждой промышленной сфере при ПЛЭГ?

Ответ 2: Каждая страна должна быть свободной в этом решении. Любая стандартизация означала бы повторение коварных двойных стандартов либерализма. Для одной страны стратегический ресурс – это вода, для другого – образование. Каждое государство должно быть свободно в своем выборе, независимо от псевдоуниверсальных стандартов.

• Вопрос 3: Должен ли быть институт центральных банков, и если да, то должны ли они быть независимыми от своих государств?

Ответ 3: Если мы отнимем у них функцию подчинения иностранному ФРС, их легко будет превратить в местные казначейства, или даже министерства финансов.

• Вопрос 4: Должна ли политика быть свободной от идеологии?

Ответ 4: Для начала, нет такой вещи, как «свобода от идеологии». У текущей либеральной экономической парадигмы в центре находится идеология прибыли, следовательно, она не свободна от идеологии по определению. Парадигма постлиберальной экономической гармонии должна служить тому, что является главным для каждого государства: семейным ценностям, народу и пр.

• Вопрос 5: Какой должна быть главная форма кредита в ПЛЭГ – ростовщическая или кредит участия?[1] (participation)

Ответ 5: Предпочтительнее кредиты участия.

• Вопрос 6: Должен ли быть контроль при трансграничном перемещении капитала?

Ответ 6: Да, если государство сочтет это целесообразным.

• Вопрос 7: Фиатные деньги или обеспеченная валюта?

Ответ 7: В принципе, это дело каждого государства, но более реалистичны фиатные деньги.

• Вопрос 8: Что по поводу регулирования трудового законодательства?

Ответ 8: Ныне действующее и основанное на приоритетах каждой отдельной страны.

***

Резюмируя, основа консервативной революции ПЛЭГ, рассматриваемой с точки зрения современности, лежит в предложении отменить ростовщичество и отделить финансовые власти от ФРС.

Разумеется, все вышесказанное – пока «сырое» и предварительное, однако мы должны с чего-то начать. Изобретение ПЛЭГ похоже на сочинение музыки глухими – если у Бетховена и был шанс, то, возможно, из-за его феноменальной памяти – памяти, которая понадобится нам в поиске ответов в наших обществах Премодерна.

Перевод: Софья Метелкина

Статья доступна на английском языке: https://www.geopolitica.ru/en/article/levan-vasadze-when-inflation-myth-insufficient-liberal-propaganda-takes-refuge-another