Глобальная гражданская война: почему Бэннон сражается за американцев в Европе?

Глобальные СМИ обсуждают поездку Стивена Бэннона в Европу. Одни видят в этом отчаянную попытку вновь заявить о себе как о политической фигуре после изгнания из Белого дома, другие – намерение придать новый импульс традиционалисткому движению, третьи могут только истерично восклицать о “росте новой угрозы” для либерального миропорядка. Каждая из версий по-своему верна.

Феникс антиглобализма

Действительно, после ухода из Белого дома, Бэннон некоторое время не проявлял видимой активности. Вполне возможно, что идеолог “трампизма” был занят переосмыслением ситуации, в которой оказались США и он сам и делал своеобразную работу над ошибками.

Уход из администрации Президента нельзя назвать триумфальным, так что можно признать, что Бэннон потерпел ситуативное поражение, которое, однако, не стало роковым. В докзательство этому – его турне по европейским странам и встречи с ведущими политиками и идеологами, разделяющими те же ценности, что и сам Бэннон.  Так, он побывал в Италии, Швейцарии, Франции, и везде его принимали не просто как мыслителя и “сбитого летчика” из США, а носителя смыслов, которые всему западному миру сегодня чрезвычайно нужны.

При всех оговорках Бэннон в глазах европейцев символизирует собой возможность победы над глобалистами. Неполной, но все-таки заставившей противоположный лагерь дрогнуть и отступить.

Экстерриториальность мысли

Вполне возможно, что нынешнее турне Бэннона – это призыв к действию, своеобразная инструкция для людей, разделяющих его взгляды: эпоха, когда можно было замкнуться в границах одного государства и усилием воли руководства, силовиков и народа удерживать тот или иной политический строй, ушла в прошлое.

Выходя за пределы США, выступая перед представителями “Национального фронта” во Франции и традиционалисткими кругами Швейцарии, Стивен Бэннон явно дает понять, что с его уходом из Белого дома игра не закончилась, а, напротив, только началась. Кроме того, встречаясь с патриотическими кругами разных стран Европы, он указывает на их явную недоработку последних лет: недостаточную кооперацию для достижения общих целей.

Вполне возможно, что Бэннон явялется практически единственной фигурой, которая была бы в состоянии обеспечить укрепление связей между европейскими традиционалистами, которые в силу исторической памяти далеко не всегда могут пойти на открытый и доверительный диалог.

Кто против кого?

По факту мы наблюдаем окончательное оформление новых фронтов войны, в которую уже втянут весь мир. Так как нынешнее противостояние идет в основном в пространстве идей, то не стоит искать многокилометровых фронтов, разделяющих противоборствующие стороны. Характер текущей войны позволяет назвать ее “глобальной гражданской войной”, в которой человек, находящийся в соседней комнате может быть вашим принципиальным противником, в то время как союзник оказывается на другом континенте. Это и есть война всех против всех: каждое общество состоит из глобалистов, выступающих за единый мир под контролем неолиберальных кругов, и традиционалистов, выступающих за многополярный мир и самоопределение каждой цивилизации.

Иными словами, Бэннон – союзник не только патриотов из Западной и Восточной Европы, но и аналогичных сил в любой точке мира, в том числе и России.

А значит люди, выступающие против него, будь то респектабельное американское издание или профессор из второсортного российского вуза, скорее всего оказываются в стане врагов.

Бэннон и Дугин: конкуренция или поддержка?

Крайне полезно в этой связи рассмотреть взаимоотношения двух похожих друг на друга представителей традиционализма. Стивена Бэннона часто сравнивали с Александром Дугиным, указывая на схожие черты: подход к анализу политических событий, философская база, взаимоотношения с руководством собственных стран.

На предыдущих этапах развития человечества две эти личности, движущиеся в Европу с Востока и Запада, при встрече вряд ли бы стали ближайшими союзниками, однако в нынешних условиях, описанных выше, можно спрогнозировать скорее продуктивное сотрудничество: несмотря на различия, обоих объединяет глобальное видение новой структуры миропорядка, которую только предстоит воплотить в жизнь. И, что немаловажно, оба способствуют развитию связей внутри мирового движения против либерального глобализма.